Журнал:  №3 - 2019
Интервью с Натальей Викторовной Митрохиной, кандидатом ветеринарных наук, ветеринарным врачом-патоморфологом, заведующей «Ветеринарным центром патоморфологии и лабораторной диагностики доктора Митрохиной», научным редактором рубрики «Патоморфология» российского журнала по ветеринарной медицине VetPharma.

– Наталья Викторовна, как вы пришли в профессию?

– Для меня это было очень естественно – стать ветеринарным врачом. Ведь с самого раннего детского возраста, как себя помню, я мечтала работать с животными, лечить их. И других желаний у меня никогда не было. Поэтому я поступила учиться в Московскую ветеринарную академию и с самого первого курса была очень старательной и прилежной студенткой: учила все уроки, сдавала коллоквиумы. Случалось, что пересдавала восемь раз математику, чтобы получить «пятерку». В общем, была «ботаном» с самого первого курса!

– Вы и в школе были отличницей?

– Я хорошо училась в школе, но в академию я пришла за профессиональными знаниями, и здесь уровень ответственности в моем понимании был значительно выше, поэтому я поставила цель получить красный диплом. Ведь настоящий врач, лечащий животных, должен все знать, чтобы ничего не упустить в лечении – от него зависит жизнь животных.

– А как в академии реализовывался ваш интерес к лечению мелких домашних животных?

– В академии всегда были люди, к которым можно было «прибиться», и кто мог помочь и обучить в лечении мелких домашних животных. В моем случае это была Наталья Владимировна Данилевская, у которой я училась. Она стала моим руководителем по дипломной работе и привела меня в клинику «Биоконтроль», которой в то время руководил Митин Владимир Никифорович.

– Как складывалась ваша дальнейшая профессиональная судьба?

–Моя профессиональная деятельность началась в клинике «Биоконтроль». Вначале я работала техником по уходу за животными в отделении реабилитации у Соловьевой Ольги Владимировны, затем помогала на приеме врачу-онкологу Якуниной Марине Николаевне. У меня были планы стать клиническим онкологом, и не сомневалась, что так и будет

– Что же помешало?

– Как известно, первые специализации в ветеринарной медицине в нашей стране появились в «Биоконтроле», и их ввел Владимир Никифорович Митин по аналогии с гуманной медициной. А также он сам назначал врачей на эти специализации. Он видел, каким специалистом человек должен стать.

Митин обладал такой харизмой, влиянием и требовательностью по отношению к подчиненным, что любовь и ненависть – эти два совершенно противоположных чувства уживались у нас по отношению к нему одновременно. Методы его воспитания были очень жесткими. Он мог схватить неожиданно за халат в коридоре и задать вопрос, на который должен быть получен ответ. И это не просто: «что ты думаешь?», а именно, – «почему ты так думаешь?» Но все, что он нам говорил, воспринималось как должное.

И вот после получения диплома, Митин мне сказал: «Мне нужен патологоанатом». Так он выбрал за меня специализацию, и я стала патологоанатомом.

– Вы могли отказаться?

– Я опасалась, что работу не найду, и если в клинику берут хоть кем то, то надо соглашаться. Я страшно не любила патологическую анатомию и не понимала тогда важности этой специализации.

– А сейчас?

– Сейчас – это вся моя жизнь. Патологическая анатомия – это не только вскрытия, которые, конечно, являются обязательной составной частью работы клиники или лаборатории. А также – это работа с послеоперационным материалом, микроскопия препаратов тканей и органов, исследование тканей опухолей. Это один из самых важных и точных этапов диагностики, прижизненной и посмертной.

– По сути, вы осваивали новую специализацию с нуля?

– Получается, что так. Я подружилась с врачами, лаборантами и санитарами онкоцентра им. Блохина, поскольку мне приходилось обучаться именно на базе этого НИИ. Санитары морга помогали мне осваивать технику медицинских вскрытий. С врачами-патологами я проводила вырезку послеоперационного и секционного материала, а затем отсматривала гистологические препараты. Потом уже, научившись, я перенесла полученный опыт на работу в ветеринарной клинике.

Затем я подружилась с Валентиной Алексеевной Голубевой (ред.: автор многочисленных научных публикаций и соавтор книги «Рак молочной железы у кошек и собак» и др.), которая работала в «Биоконтроле» цитологом. Валентина Алексеевна стала обучать меня цитологии, а затем я пошла доучиваться в онкоцентр на кафедру клинической цитологии.

Работая в «Биоконтроле» под руководством Митина, нельзя было сидеть спокойно на одном месте, Владимир Никифорович этого не позволял. Ему надо было, чтобы все развивались. И вот наступил момент, когда он задал мне вопрос: «Ну, что гистологию потянем»?

И направил меня в онкоцентр к академику Юрию Николаевичу Соловьеву – костному патологу. Учеников академик не брал. Выслушав меня, ответил категоричным отказом и уже собирался выгнать из кабинета. Я расплакалась, и ему, видимо, стало меня жалко. Тогда, сменив гнев на милость, он посадил меня за микроскоп и спросил: «Что ты там видишь?». И я начала ему рассказывать, ведь у меня за плечами уже был опыт, я прошла «митинскую» школу.

Академик взял меня к себе на обучение. Он разрешил пользоваться своей библиотекой, консультировал и много времени занимался со мной. Я старалась оправдать его ожидания и много изучала, работала, брала архивный материал домой. И днем, и ночью, и по выходным, сидела, исследовала гистопрепараты и сравнивала с заключениями ученого, отсмотренные стекла несла к нему и задавала вопросы по тому, что было непонятно.

Впоследствии Юрий Николаевич предложил, чтобы не терять времени, заняться изучением костной человеческой патологии, и мы с ним долго над этим работали. Я неплохо в этом разбираюсь.

Постепенно накапливался опыт, вместе с Митиным мы начали новые проекты, в том числе по меланоме, и даже получили совместный грант. Диссертационную работу я начинала писать под его руководством. У меня было исследование реплантатов, полученных для органосохранных операций на животных с остеосаркомой кости. При пересадке облученного реплантата Митину было интересно посмотреть, что происходит в ткани.

К сожалению, защитить эту работу под его руководством я не смогла, Владимир Никифорович скоропостижно скончался.

– Вы дописали ее позднее?

– Да, я ее дописала и защитилась под руководством Якуниной М.Н. и Ватникова Ю.А.

– Постоянным инструментом в вашей работе является микроскоп?

– Безусловно, ведь основная работа патолога – микроскопическое исследование.

Для меня в микроскопе – целый мир, настоящий космос! Я в клетке вижу гораздо больше, чем просто клетку. Могу проследить, откуда она произошла, что с ней было бы дальше, если бы ее не удалили. Во мне ничто не вызывает такого восторга как то, что я вижу в ткани! Я про животное могу по клетке многое сказать, например, по ткани легкого я могу определить, сколько животное находилось в агонии.

В мою лабораторию поступает довольно большое количество материала на гистологическое исследование. Для каждой опухоли я определяю гистогенез, степень дифференцировки, количество митозов. Мы оцениваем края резекции и степень лечебного патоморфоза, а также многие другие морфологические особенности ткани.

– В чем отличие цитологического исследования от гистологического?

– Морфологическая диагностика состоит из цитологического и гистологического исследований. Цитолог исследует мазки, выполненные в результате пункционной биопсии. Процесс обучения врача-цитолога является трудоемким и затратным по времени. Я сама провожу многочисленные образовательные программы и курсы, на которые приходят обучиться все желающие, в том числе и мои специалисты.

Другое дело – гистологическое исследование. Это высокоточный способ, позволяющий оценить состояние и структуру клеток, поставить верный диагноз и проконтролировать эффективность терапии. Для этого врачу-гистологу необходимо знать строение всех органов и тканей здорового организма, патогенез заболеваний, а также изменения в тканях и органах при различных патологических состояниях и онкологических процессах. Для подготовки гистолога нужны годы, и это в нашей стране очень дефицитная специальность.

Поэтому в наш центр присылают большое число тканей на исследование из многих регионов России.

– Неудивительно, что ваше любимое дело стало еще и вашим бизнесом.

– Да, приходит время, когда начинаешь понимать, что тебе тесно в тех рамках, в которых ты находишься. Наступает новая ступень твоего развития. Для меня такой период наступил с открытием собственного лабораторного центра.

До этого у меня был большой опыт руководства лабораториями при ветеринарных клиниках и одной крупной системной лабораторией, я много работала практикующим онкологом, вела прием.

– Что представляет из себя ваш центр лабораторной диагностики?

– На сегодняшний день у нас работают около 50 сотрудников в трех филиалах в Москве и Туле. Это врачи-лаборанты, ассистенты, врачи ПЦР и ИФА-диагностики, морфологи, микробиологи, курьеры и администраторы.

Нашим сильным конкурентным преимуществом являются морфологические исследования. Мы являемся единственной лабораторией в Москве и одной из немногих в мире, выполняющих иммуногистохимическое и цитохимическое исследования для животных. Другими востребованными и уникальными направлениями в нашей лаборатории являются отделения ПЦР и ИФА-диагностики.

Кроме того, лаборатория выполняет большой спектр исследований для мелких домашних, лабораторных, экзотических и сельскохозяйственных животных. Мы постоянно внедряем новые методики, имея обратную связь с практикующими врачами по поводу их необходимости.

На сегодняшний день мы готовим специальные прайсы по исследованиям для птиц и грызунов, исследуем около 50 инфекционный заболеваний различными методами. Кроме того, наша лаборатория участвует в разработках новых тест-систем и диагностикумов, контрольных материалов для лабораторных исследований. Мы апробируем новейшее оборудование, лучшее из которого покупаем для своих нужд, а также реагенты и диагностические наборы.

И, конечно, лаборатория проводит общие клинические исследования.

– Как вы разделяете обязанности с мужем в бизнесе?

–Мой муж – партнер по жизни. Он поддержал меня, когда я решила открыть лабораторию, и мы с ним легко делим приоритеты. Я решаю методические и врачебные вопросы, подбираю и обучаю врачей, внедряю новые методики, выбираю реагенты и оборудование для работы. Все остальное – лежит на муже.

– Работа с кадрами – непростая задача. Есть ли у вас трудности с этим?

– Пожалуй, что нет. Когда в лабораторию входит человек, я сразу вижу – мой он или нет. Его взгляд о многом говорит – он должен быть живым, не потухшим. У нас в центре нет скучающих специалистов: врачи «горят» на работе, им очень интересно то дело, которым они занимаются, постоянно пристают с вопросами, исследуют, засиживаются допоздна, разбираясь со сложными случаями.

– Своих детей, вы, вероятно, тоже «заразили» ветеринарией?

– Конечно, дети все видят, они в этом «варятся», и они полностью находятся в нашем ритме жизни. Младшая дочь еще маленькая, ей год и пять месяцев. Старшей – 11 лет. Девочкам приходится летать с нами на ветеринарные конференции и участвовать в нашей профессиональной жизни. Если спросить старшую дочь, кем она будет, вариантов для ответа мало. Три года подряд старшая дочь ездила на Сочинский фестиваль, слушала лекции и даже их конспектировала, так ей все интересно!

Свободное время, которого немного, я полностью посвящаю детям. В этом году старшая дочь увлекалась охотой на грибы, и мы с ней это осваивали совместно.

– Наталья Викторовна, расскажите о ваших планах?

- Если говорить о бизнесе, мы нацелены на дальнейшее развитие, планируем открытие новых филиалов, внедрение новых медицинских методик, разработку новых тест-систем.

Кроме того, у меня есть планы по написанию атласа по цитологии, в котором я смогу поделиться с врачами своими наработками, накопленными материалами и опытом. А также я собираюсь написать книги по морфологии совместно с клиническими онкологами, отразив в них не только диагностику опухолевых заболеваний, но и лечение, и прогнозы.

Я много выступаю с лекциями на ветеринарных конгрессах и конференциях, постоянно веду свои учебные курсы по цитологии не только в Москве, но и в других российских городах, а в последние годы и в Казахстане, по просьбе казахских коллег. В научных статьях, которые я публикую, отражен как мой практический опыт, так и опыт работы моей лаборатории, и я рада, что могу поделиться им с коллегами.

- Что бы вы пожелали начинающим ветеринарным врачам?

– Мне кажется, очень важным для нашей профессии иметь настойчивость и целеустремленность. И в медицине невозможно быть хорошим специалистом без постоянного развития и обучения. Ведь от нас зависит жизнь животных!

 

Назад в раздел